Везде продают фейхоа. Я тоже купила и тут вспомнила.
...Осенью 87-го нам от дальних родственников, которые жили в Геленджике, пришла посылка. Посылка — это целое приключение! Это значит, что я с папой поеду на почту, там мы получим деревянный ящик с сургучовыми печатями, перевязанный крест-накрест вощёнными верёвками. Мы потащим ящик домой и всё это время я буду гадать — что там?
Мама моя этих родственников не жаловала, поскольку они любили приехать и пожить у нас вволю. При этом я и брат спали на полу. Отказать мама не могла: она выросла после войны в коммуналке. Она не могла сказать — нет места.
Мы надеялись, что в посылке будут фрукты. Тогда из доступных фруктов были только яблоки, да и те к ноябрю уже только закатанные в компот. Как бы объяснить тем, кто совсем молодой? В общем, бананы — это был деликатес. Абрикосы и персики были только консервированными.
И вот мы притащили посылку домой. Разворотив прибитую крышку, открыли ящик: там стояло несколько банок, заботливо переложенных тряпками, чтобы не разбились. Сверху лежало письмо. В письме было сказано, что родственники, в лице тётки, хотят посетить Ленинград и вот вам вкусное варенье.
В банках было нечто зелёное снизу и коричневое сверху. Чем ближе к крышке, тем темнее. Вид это имело достаточно странный и в общем — подозрительный. Одну банку открыли, сверху это коричневое было в какой-то жуткой корке.
— Порченное всё прислали, стухшее, — резюмировала мама (не зря она их не любила). — Ты знаешь, что это за зелёно-коричневое дерьмо?
Папа пожал плечами. Никто из знакомых тоже не знал, из чего можно сделать вот такое подозрительное варево. Мама не могла рисковать никем из нашей семьи, потому содержимое всех четырёх банок она спустила в унитаз.
Спустя месяц приехала тётка. Конечно, ей отдали самую удобную комнату. Тётка была весела, притащила фруктов (мама немножко подобрела, увидев гранаты), но как особую какую-то вкусноту тётка вытащила опять те самые банки с зелёно-коричневым дерьмом.
— Вы то съели уже? — радостно спросила тётка.
Родители сделали «покерфейс» и кивнули.
— Ну вот, я ещё вам привезла, сейчас чай будем пить, — сказала тётка и стала выкладывать тухлое варенье в пиалы.
Мама затащила меня и брата в комнату и сказала, чтобы мы даже не вздумали пробовать. Совершенно неизвестно, что у тётки в голове, и если она решила отравиться в городе-герое Ленинграде, то пусть жрёт это варенье — не будем ей мешать.
Я была заинтригована. Тогда по телевизору шёл сериал «Следствие ведут знатоки». Там была судмедэксперт Зиночка. Ясное дело, что я мечтала вырасти и тоже, как она, разглядывать внутренности покойников. Так что предполагаемое самоубийство тётки посредством отравления было «в кассу».
— Я не хочу варенье, — сообщила я, наливая чай и наблюдая, как тётка ест варенье.
Как ни странно, но с ней ничего не происходило. Спустя два дня я начала думать, что тётка, наверное, уже настолько давно ест всякую тухлятину, что её организму ничего не страшно.
Похоже, что-то подозрительное почувствовала и мама. Тётка не умирала, лопала себе это варенье и всё удивлялась, что мы не хотим такой вкуснятины. И тут мама задала сакраментальный вопрос:
— А из чего это варенье сделано?
— Из фейхоа.
С таким же успехом нам в 80-м году можно было сказать слово «йогурт» или «айфон».
Тётка с удивлением посмотрела на нас. Похоже, она впервые в жизни поняла, что есть люди, которые не видели эту «фейхую».
— У вас что, на рынке фейхоа не продают?
Мы отрицательно покачали головой.
— А зато у нас мосты разводят, — отстояла мама честь города.
На рынке фейхоа появилось только спустя несколько лет. Но к тому моменту пропал сахар. Точнее — он стал по талонам. В общем, тратить ценный сахар на какое-то никому неизвестное варенье из фейхоа никто не собирался.
Автор: Планше и Бланманже.