Сервисный паразитизм как образ жизни

    Ещё в детстве я был пареньком рациональным и любознательным, меня интересовал не столько вопрос «как это работает?», сколько вопрос «почему это работает именно так?». Детство моё пришлось на счастливые тоталитарные 80-е. Пропаганда советская, кстати, работала будь здоров, причём работала, я считаю, в правильном направлении: в школе холл был увешан плакатами с картинками и цифрами — сколько рублей в год тратит советское правительство на обучение школьника (а сколько — американское, меньше, да), сколько тонн угля выплавлено и стали выкопано и т. д. Наверное, с тех пор у меня любовь к точным цифрам и анализу.

    Первый культурный шок я испытал, когда узнал, что в Америке более половины трудоспособного населения занято в непроизводственной сфере. Да, 6-й класс, статья в центральной прессе и мальчик, который это читает... и офигевает! Я не мог понять, как это возможно: более половины едоков в стране нихрена полезного, с моей точки зрения, не делает. То есть делает конечно, но ... как на обороноспособность и промышленный потенциал страны может повлиять, ну скажем, маникюрша? Или биржевой спекулянт? Или рекламный агент? Или официант в ресторане? Объясните мне!

    Да, такими категориями я, пацан из пгт, рассуждал тогда. Чуток повзрослев, я признал за индустрией обслуживания право на существование (скажем, бармен — однозначно полезная специальность!), но стремление её к доминированию над производством меня настораживало — ведь понятно же, что если все пойдут в официанты, подавать шашлык по-карски, то некому будет этого самого барашка выращивать и откармливать до молочно-восковой спелости. И факт, что пастух зарабатывает ощутимо меньше официанта меня, советского ребёнка, возмущал больше всего! Это же нелогично, думал я, эдак все пастухи в официанты подадутся, а жрать тогда что? Надо этот процесс как-то регулировать, но как? Время показало, что я не сильно заблуждался.

    Первой ласточкой буржуазного загнивания и развала обороноспособности моей страны было ... не поверите, мороженое. Да, обычное мороженое в вафельном стаканчике из тележки мороженщицы по 20 коп. за штуку, которого вдруг, в течение года не стало. Точнее, выражаясь современным языком, с ним провели ребрендинг — оно теперь продавалось в шелестящей пластиковой упаковке по 50 копеек. Я прикинул, что мне нахрен не нужна говённая упаковка, которая стоит в полтора раза дороже самого продукта! Я любил мороженое и не имел выбора — покупая мороженое, мне приходилось оплачивать (и капитально переплачивать, замечу!) и гламурную упаковку, потому что старого мороженого в продаже уже не было. Да, на вкус мороженое лучше не стало, со временем становилось только хуже, но это я списал на тот факт, что я подрос и меня больше начали привлекать крепкие напитки, впрочем с ними всё уже происходило по тому же сценарию. Оставим в стороне доводы за и против необходимости такой упаковки в данном случае, главное — процесс пошёл, продажа ненужного сверхдорогого гламура стала на поток!

    И понеслась: разбодяжить, добавить блестящей хрени, навесить наклейку со словами «Deluxe» и «Made in» — означало увеличить стоимость в 5-30 раз. Чего угодно! В конце 80-х - начале 90-х целые цеха занимались переклеивание наклеек и перешиванием пуговиц на штанах, да каких — рабочие брюки завода спецодежды за 35 рублей лёгким движением руки превращались в «фирмовые» джинсы за 250 — и пипл хавал, голосовал рублем так сказать. Был создан тренд «красивой жизни»: продукт должен блестеть, шелестеть и переливаться, иначе его никто не купит. Жажда — ничто, имидж — всё! Я поглядывал на эту вакханалию гламурного дерьма и усмехался — опыт с мороженым научил меня, что изменение упаковки снаружи, как правило, означает, что в лучшем случае мне придётся заплатить дороже за то же самое.

    А пипл продолжает хавать: на смену фильмам пришли сериалы, те же фильмы, но разбодяженные титрами, рекламными вставками, пустопорожними диалогами, продакт плейсментом; на смену детективам пришла Дарья Донцова сотоварищи — одну разбодяженную книжку можно читать всю жизнь с интервалом в неделю, причём если её заменить на другую, той же Донцовой — то разницы не ощутишь абсолютно. На смену болгарскому Поморину пришли Колгейты с тройной очисткой эмали, одобренные всеми возможными ассоциациями рвачей-стоматологов. За три цены, разумеется. Правда тот факт, что количество случаев кариеса у населения вовсе не сократилось, не настораживает — платить уже привыкли.

    Можно приводить ещё миллионы примеров, но смысл моего послания от этого не изменится: нас приучили платить три цены за ненужную хуйню, это стало образом жизни. В советской литературе было изумительно точное выражение «в пошлой роскоши». С этой самой пошлой роскошью советская власть пыталась бороться, зачастую перегибая палку... доперегибались и проиграли. Когда пэтэушница берёт кредит, чтобы купить за 900$ нахрен ей не нужный коммуникатор — это пошлая роскошь. Потому что в итоге он обойдётся в полтора раза дороже, как и дешёвое мороженое в пластиковой упаковке. Но от покупки гламурной мобилы девку возможно удастся отговорить, а за всю остальную херню она платит каждый день паразитам втридорога и выбора у неё нет! Это маркетинг, детка, это маркетинг...

Автор: kikaha.

Комментарии:

Stan
Полностью поддерживаю, только вот сервисные работники вряд ли захотят переквалифицироваться в работяг..

kikaha
Разговор не о сервисных работниках, а о навязанном сервисе, о паразитизме ненужных товаров и услуг. В статье Давыдова прекрасный пример: 53.000 работников заводов Крайслера производят автомобили, которые продают 140.000 человек в дилерских салонах. Трое кормятся, продавая то, что производит один! И всем этим четверым платит пятый - покупатель! А не дохрена ли этот пятый платит всем четверым, вот вопрос?